НОВОСТИ УКРАИНСКОЙ ПСИХИАТРИИ
Более 1000 полнотекстовых научных публикаций
Клиническая психиатрияНаркологияПсихофармакотерапияПсихотерапияСексологияСудебная психиатрияДетская психиатрияМедицинская психология

ПРИНЦИПЫ ПСИХОФАРМАКОТЕРАПИИ В ПСИХИАТРИИ: ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ ПСИХОФАРМАКОТЕРАПИИ. СООБЩЕНИЕ 1

П. Т. Петрюк

* Публикуется по изданию:
Петрюк П. Т. Принципы психофармакотерапии в психиатрии: основные особенности современного этапа развития психофармакотерапии. Сообщение 1 // Психічне здоров’я. — 2008. — Вип. 3–4. — С. 77–83.

Одним из отличительных достижений современной мировой и отечественной медицины следует считать широкое и активное использование с лечебно-профилактическими и реабилитационными целями психофармакотерапии. В последние десятилетия психофармакотерапия как наука развивалась с огромным ускорением, открывая значительные возможности и ставя новые задачи. В связи с этим необходимость постоянного улучшения качества лечения, направленного на облегчение страданий больного, соответственно требует от практического врача постоянного освоения новой информации о последних достижениях, включая: новейшие средства, дающие возможность воздействовать на определённые компоненты различных нейротрансмиттерных систем; возможности комбинирования лечения; новые способы применения существующих средств; специфические критерии терапии в связи с увеличением числа выявленных диагностических подтипов и методы минимизации побочных эффектов психофармакотерапии [1–7].

Именно благодаря успехам психофармакотерапии лечение психических заболеваний, включая тяжёлые и хронические формы, оказалось возможным во внебольничных условиях, а содержание больных в психиатрических лечебницах стало приближаться к общемедицинским нормам. Перенос центра тяжести терапевтического процесса в амбулаторную практику позволил более успешно сочетать психофармакотерапию с социореабилитациоными, физиотерапевтическими и психотерапевтическими методами воздействия, обеспечивая тем самым единство биологического и психосоциального подходов в лечении и не нарушая привычных для больного межперсональных связей [7].

В дальнейшем психотропные средства уверенно перешагнули порог психиатрических клиник и амбулаторий и стали активно применяться врачами общемедицинской сети, где в их применении, по утверждению известных специалистов, нуждаются около трети больных [7–9].

Ещё одним итогом многолетнего применение психотропных средств явилось изменение клинической картины и самого течения психических заболеваний. Большинство психических расстройств стало протекать на редуцированном уровне и с преобладанием относительно благоприятного течения, значительно чаще стали встречаться облегчённые, а также атипичные, скрытые или маскированные варианты [7].

Учитывая важность данного вопроса, мы поставили себе за цель обобщить известные положения и результаты собственного накопленного опыта, внести в них коррективы и таким образом очертить основные особенности современного этапа развития психофармакотерапии, на которых обосновываются современные основные принципы применения психофармакотерапии в психиатрии.

Материал и методы исследования. Проведён теоретический анализ большого ряда научных работ отечественных и зарубежных исследований, в которых освещаются особенности современного этапа развития психофармакотерапии. Проанализирован накопленный нами опыт применения психофармакотерапии, в т. ч. и в виде физико-психофармакотерапевтических методов лечения (трансцеребральная гальванизация и электрофорез, центральная электроаналгезия, электросон и электросон-электрофорез) в комплексной терапии шизофрении и других психических и поведенческих расстройств более чем у 810 пациентов Сабуровой дачи. Методы исследования: теоретический, системный, экспертный, исторический, клинико-психопатологический, патопсихологический и электрофизиологический.

Результаты исследования. Прежде чем перейти к рассмотрению основных особенностей современного этапа развития психофармакотерапии в психиатрии, необходимо отметить, что они базируются на достигнутом в настоящее время уровне научных знаний и накопленном практической опыте, тесно между собой взаимосвязаны и не должны абсолютизироваться, так как зависят от появления новых научных достижений и практических данных по данной проблеме.

В настоящее время можно выделить следующие основные особенности современного этапа развития психофармакотерапии.

Во-первых, это появление нового поколения психотропных средств, обладающих качественно более высокой переносимостью. Наиболее значительные сдвиги произошли в отношении антипсихотических препаратов, которые в клинически эффективных дозах практически не вызывают побочных экстрапирамидных эффектов, и в отношении антидепрессантов, селективно блокирующих обратный захват серотонина или норадреналина и не обладающих холинолитическими, адренолитическими и другими побочными эффектами препаратов трициклической структуры. Стоимость этих препаратов, как правило, в несколько раз выше традиционных средств, что делает их недоступными для большинства больных и требует специального проведения корректных отечественных исследований по сравнительному анализу [6, 7, 10].

Во-вторых, значительный прогресс наблюдается в области изучения биологических механизмов действия психотропных средств. Благодаря выяснению профиля нейромедиаторного и рецепторного действия отдельных препаратов удалось разработать более современную и клинически ориентированную нейрохимическую классификацию антипсихотических и тимоаналептических средств [3, 5, 7]. В частности, выяснилось, что при блокаде нейролептиками более 70% Д2-дофаминовых рецепторов в нигростриальной области развивается экстрапирамидный синдром, что позволило оптимизировать клинически эффективную дозу традиционных нейролептиков и частично объяснить действие атипичных антипсихотиков. Также были изучены пути метаболизма психотропных препаратов в организме, и, в частности, через систему цитохромов P450 (CYP), что позволило высказать предположение о механизмах развития интолерантности.

В-третьих, существенно видоизменилась клиника и течение психических заболеваний. Появилось большое число атипичных, стёртых и скрытых форм с подострым затяжным или часто рецидивирующим течением, которые бывает нелегко распознать, чтобы назначить адекватную терапию. Так, широкое применение нейролептиков привело к развитию явлений положительного и отрицательного лекарственного патоморфоза с изменением феноменологии и течения шизофрении, а также широким распространением в популяции больных шизофренией хронических экстрапирамидных расстройств. Значительно реже стали наблюдаться такие основополагающие проявления шизофрении, как аутизм, конечное дефектное состояние, вторичная кататония, и многие симптомы, которые ранее расценивались как необратимые, оказались подверженными терапевтическому воздействию. Наряду с этим, участились случаи непрерывного вялого течения с преобладанием стёртых неразвёрнутых психотических форм, негативной симптоматики и когнитивных нарушений, резистентных к нейролептической терапии, а также явления интолерантности [1–3, 5, 7, 11–14].

В-четвёртых, в связи с изменением классической терапии и течения психических заболеваний с преобладанием более лёгких форм, большая часть таких больных встречается в амбулаторной и соматической практике, куда в настоящее время переносится основная тяжесть лечебного процесса. Поэтому важнейшим условием его успеха стало рациональное сочетание психофармакотерапии с социореабилитационными и психотерапевтическими мероприятиями, включая психообразовательную работу с активным вовлечением больного, его родственников в лечебный процесс. Бесспорно, огромное значение в этой связи приобретают разработка методов вторичной психопрофилактики психических расстройств и специальная подготовка врачей общей практики [7–9, 15, 16].

В-пятых, принятый во всём мире новый пересмотр международной классификации болезней (МКБ-10) опирается в диагностике на непривычные для отечественных психиатров операциональные критерии. К примеру, выделены новые, неизвестные у нас ранее диагностические критерии (паническое расстройство, дистимия, шизотипическое расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство, социальная фобия и др.), требующие применения особых фармакотерапевтических подходов [6, 17, 18].

В-шестых, научный прогресс и новые экономические условия привели к появлению большого количества новых, малоизвестных генерических препаратов, рекламные проспекты которых сообщают об очень высокой и почти универсальной их эффективности. Качество и биодоступность этих препаратов нередко уступают продукции фирмы-производителя, что отражается на клинической эффективности. Здоровый консерватизм и высокая стоимость часто заставляют врачей избегать применения малознакомых препаратов [19].

В-седьмых, у ряда старых препаратов были обнаружены новые показания. Например, антиконвульсанты (карбамазепин, соли вальпроевой кислоты) стали средством профилактики аффективных психозов, почти забытые врачами ингибиторы МАО оказались более эффективны, чем трициклические антидепрессанты, при атипичных депрессиях и социальной фобии, а некоторые трициклические антидепрессанты (кломипрамин) и селективные ингибиторы обратного захвата серотонина стали с успехом применяться при панических атаках, обсессивно-компульсивном, посттравматическом стрессовом и других тревожных расстройствах.

В качестве восьмой особенности современного этапа развития психофармакотерапии следует упомянуть увеличение числа больных, когда ранее эффективная психофармакотерапия уже не оказывается достаточно действенной, что требует применения новых препаратов, использования полипрагмазии с применением специальных противорезистентных мероприятий. Уместно подчеркнуть, что почти каждый третий больной «не идёт» на психофармакотерапии из-за неадекватного её применения (приблизительно в 50% случаев) [7].

В-девятых, особенностью современного этапа психофармакотерапии является массовая полипрагмазия, т. е. широкое применение различных комбинаций психотропных средств. С. Н. Мосолов (2002) справедливо подчёркивает, что до 80–90% больных, как в стационаре, так и амбулаторно, получают два или более психотропных препарата. Характерно, что при этом вероятность развития побочных эффектов возрастает прямо пропорционально количеству назначенных препаратов. Вследствие снижения уровня метаболизма психотропных средств, которые в большинстве своём метаболизируются системой цитохрома P450 в печени, период их полувыведения может увеличиваться в 4 и более раз, что приводит к развитию токсических эффектов [5, 7].

В-десятых, вопросы терапевтической резистентности тесно связаны с проблемами прогноза эффективности терапии. Доказано, что клинические факторы (нозологическая принадлежность, закономерности синдромообразования, психопатологические оттенки симптоматики, преморбидные характеристики), способны давать удовлетворительный прогноз эффективности психофармакотерапии только в 40–50% случаев; различные эндогенные (физиологические, эндокринные, фармакологические, фармакогенетические и др.) и внешние (социальные, стрессовые, экономические и др.) факторы позволяют повысить точность прогноза до 70–80%, тем не менее, от 20 до 30% всего разнообразия оценок эффективности терапии приходится на неизвестные или неуточнённые факторы. Эти данные свидетельствуют о том, что почти у трети больных, несмотря на адекватный подбор терапии в соответствии с точной клинической квалификацией и учётом других факторов, первый курс психофармакотерапии может оказаться неэффективным [7].

Одиннадцатой особенностью является низкая комплаентность, вызывающая рецидивы и способствующая формированию терапевтической резистентности. По данным различных авторов, от 25 до 40% амбулаторных больных нарушает режим терапии настолько, что это отражается на эффективности лечения. Среди наиболее частых причин, ведущих к снижению комплаентности, следует назвать нежелание принимать помощь, боязнь побочных эффектов и лекарственной зависимости, отказ от лечения по личностным или бредовым мотивам, отсутствие критического отношения к заболеванию, побочные явления, недостаточную эффективность, отсутствие доверия, взаимопонимания и должного контакта с лечащим врачом, недостаточную приверженность. Максимальное согласие в вопросе серьёзности проблемы приверженности наблюдается при лечении атипичными лекарственными средствами пролонгированного действия, назначение которых являются положительной фармацевтической стратегией первого выбора для улучшения приверженности. Важнейшим условием, определяющим соблюдение режима терапии и качество жизни больных, является переносимость, т. е. отсутствие каких-либо неприятных субъективных переживаний, связанных с приемом лекарственного препарата.

В-двенадцатых, трудности, возникающие в процессе психофармакотерапии, обусловлены целым рядом факторов, которые условно можно разделить на «субъективные» и «объективные». К первым относятся, например, ошибочные действия врача, непосредственно проводящего лечение (неадекватный выбор препарата, его дозы, продолжительности терапии и т. п.). Объективные (для современного уровня знаний) трудности, к примеру, психофармакотерапии шизофрении в основном сводятся, с одной стороны, к наличию у всех нейролептиков общих недостатков (резистентность, побочные эффекты и т. п.), а с другой — к отсутствию обоснованных критериев выбора конкретных препаратов. В специальной литературе большое внимание уделяется общим проблемам психофармакотерапии: рассматриваются причины возникновения терапевтической резистентности, предлагаются пути её преодоления, разрабатываются методы минимизации побочных эффектов, обсуждаются способы повышения соблюдения лекарственного режима и т. д. Достижения же, связанные с «индивидуализацией» терапии, выглядят значительно скромнее.

Полагают, что это обусловлено, по крайней мере, особенностями методологии работ, проводимых в этой области. В настоящее время усилия исследователей направлены на синтез новых, «улучшенных» препаратов, преодоление терапевтической резистентности, уточнение и индивидуализацию показаний к применению существующих антипсихотиков. Один из возможных резервов здесь следует искать в улучшении методологии клинико-фармакологических исследований. При этом особую важность приобретают два аспекта: 1) формирование по возможности более гомогенных больных, основанное не только на нозологическом диагнозе; 2) целенаправленный поиск предикторов эффективности терапии, в том числе применение с этой целью психофармакологических тестов. Представляется, что это может способствовать преодолению существующих объективных трудностей фармакотерапии шизофрении [20, 21].

В-тринадцатых, изменение парадигмы шизофрении связано с введением квантификационных критериев, отвечающих требованиям математического моделирования клинических данных: идентификация, объективизация, унификация. При этом позитивные, негативные, когнитивные и другие расстройства в картине шизофрении рассматривают в качестве независимых размерностей — дименсий [22]. Представление о самостоятельности дименсиональных психопатологических образований начинает соотноситься с выделением дифференцированных целевых симптомокомплексов, которым адресуется воздействие психотропных средств различных классов. Психофармакотерапию используют сегодня как инструмент тестирования дименсиональной модели шизофрении, включающей негативные — когнитивные — позитивные — аффективные расстройства. В последние годы в центре изучения шизофрении находятся когнитивные нарушения, которые, по мнению ряда авторов, являются ключевым фактором в симптоматике шизофрении. Таким образом, дименсиональная модель шизофрении и успехи современной психофармакотерапии позволяют пересмотреть задачи лечения этого заболевания. На современном этапе можно выделить следующие задачи лечения шизофрении: терапия шизофрении при неманифестных этапах процесса; лечение первого психотического эпизода; купирующая терапия; стабилизирующая терапия; лечение постшизофренической депрессии; противорецидивная терапия преодоление резистентности к терапии; коррекция постпроцессуальных состояний [23].

В-четырнадцатых, в последнее десятилетие наблюдается беспрецедентное продвижение новых антипсихотических лекарственных средств. Также как и их предшественники — типичные (традиционные) нейролептики — атипичные антипсихотики (нового поколения) эффективно устраняют бредовые расстройства, галлюцинации, дезорганизацию мышления и другие клинические проявления психозов. По сравнению с предыдущими поколениями препаратов, атипичные антипсихотики в меньшей степени способны вызывать экстрапирамидные симптомы и обладают большей клинической эффективностью [2, 24, 25]. Традиционные антипсихотические средства эффективны в отношении острой ажитации и в контролировании позитивных симптомов и, вместе с тем, малоэффективны в отношении когнитивных расстройств и негативных симптомов при шизофрении [2]. Атипичные антипсихотики, напротив, обладают весьма широким спектром эффективности, позволяя лечить как позитивные, так и негативные симптомы, а также когнитивные расстройства [26]. Исходя из их высокой эффективности, атипичные антипсихотики быстро внедряются в широкую клиническую практику. По данным некоторых исследований, благодаря лучшей переносимости, благоприятному действию на негативную симптоматику и нейрокогнитивный дефицит после достижения ремиссии можно вернуть пациента в привычную социально-профессиональную среду с наименьшими потерями (высокий уровень качества жизни, сокращение количества обострений и повторных госпитализаций) [27].

В-пятнадцатых, фармакологическая терапия — основная составляющая лечения пациентов, страдающих шизофренией, тем не менее, необходимо обращать внимание и на психосоциальные мероприятия, которые могут давать хорошие результаты. Наиболее эффективными являются психологическое образование, работа с семьёй, потенциальными работодателями, групповая терапия, тренинги по развитию социальных навыков, а также когнитивная поведенческая терапия. Использование таких мероприятий, как правило, определяется требованиями пациента, социальным контекстом и приобретает всё большее значение в рамках долгосрочного лечения пациентов с шизофренией. Данные мероприятия, как подтверждает наш опыт, повышают качество жизни, связанное со здоровьем, улучшают жизнеспособность больного, оказывают при этом положительное воздействие на негативную симптоматику, снижают уровень повторной госпитализации и способствуют выздоровлению [28].

В-шестнадцатых, следует иметь в виду, что успехи нейролептической психофармакотерапии выглядят впечатляющими по сравнению с лечебными технологиями, применявшимися в предшествующий период. С другой стороны, сравнение эффективности лечения в первой и второй половинах XX века (и вплоть до сегодняшнего дня) сослужило плохую службу, ясно видимую при ретроспективном анализе. Если описать эффективность медикаментозной терапии в изъявительном, а не сослагательном наклонении, то мы вынуждены будем констатировать её неудовлетворительный уровень: 1) душевные расстройства неизлечимы с помощью современных подходов; 2) вопрос о принципиальной некурабельности или временном характере существующего положения остаётся открытым главным образом ввиду отсутствия чётких патогенетических представлений; 3) критерии курабельности заболеваний имеют выраженный конвенциональный, т. е. более субъективный, чем объективный характер; 4) меньшая часть пациентов достигает ремиссии, даже при условии заниженных категориальных требований; 5) существенная часть пациентов вообще не поддаётся фармакологическому лечению; 6) современные лекарственные средства приводят к возникновению вторичной лекарственной резистентности.

В совокупности современную клиническую психофармакологию следует квалифицировать как паллиативную, синдромологическую, не основанную на адекватных патогенетических представлениях. В соответствии с этим ни одно фармакологическое наблюдение не может рассматриваться в качестве патогенетического доказательства. Подобная логика представляет собой petitio principii, т. е. вывод из того, что само ещё надо доказать. Понятно, что существует только один перспективный путь — разработка лекарств, основанная на знании патофизиологии, которое в свою очередь зависит от молекулярной характеристики шизофрении [29].

В-семнадцатых, широко распространена точка зрения, согласно которой все существующие нейролептики обладают одинаковой эффективностью, различаясь между собой в основном уровнем дозировок, вызывающих эквивалентное антипсихотическое действие, а также профилем побочных эффектов [30, 31]. Обоснованность данного тезиса аргументируется с позиций доказательной медицины: при помощи метаанализа результатов проведённых сравнительных клинических исследований не удаётся показать превосходящую антипсихотическую эффективность одних нейролептиков над другими. Вместе с тем очевидно, что данные, полученные путём групповых сравнений (в особенности при проведении метааналитических исследований), отнюдь не являются основанием для проведения шаблонной терапии и не снимают проблему адекватного выбора препарата [32].

Выбор препарата в первую очередь зависит от конкретных задач терапии, которые на разных этапах лечения шизофрении могут существенно различаться. Так, при терапии обострений психоза основной целью является купирование психомоторного возбуждения, агрессии, острых галлюцинаторно-бредовых переживаний, коррекция нарушений поведения. При проведении поддерживающей терапии на первый план выходят такие задачи, как профилактика рецидивов, смягчение негативных симптомов и когнитивного дефицита, повышение уровня функционирования пациента и качества его жизни, создание благоприятных условий для применения методов психосоциального воздействия.

Помимо своего основного (антипсихотического) действия, нейролептики (как и другие классы психотропных средств) могут вызывать ряд неспецифических эффектов, наиболее заметными из которых являются тормозящий и возбуждающий. Как отмечалось, именно соотношение этих двух эффектов во многом определяет индивидуальный спектр психотропной активности препарата [33, 34].

И, наконец, в качестве восемнадцатой особенности следует указать на усиление роли этико-деонтологического аспекта психофармакотерапии с необходимостью получения информационного согласия больного и строгого соблюдения юридических и этических норм [4, 35–38].

Выводы. Сформулированные нами основные особенности современного этапа развития психофармакотерапии, на которых обосновываются современные принципы психофармакотерапии в психиатрии, безусловно, требуют дальнейшей разработки и уточнения. Развитие психофармакотерапии и совершенствование представлений о сути психических болезней и саногенеза будут вносить определённые коррективы в приведённые выше основные особенности современного этапа развития психофармакотерапии и, вероятно, потребуют дополнения и пересмотра некоторых из них с учётом требований доказательной медицины. Совершенно очевидно, что и в представленном виде они, как нам кажется, будут способствовать их упорядочению и повышению эффективности психофармакотерапии у психически больных, что приведёт к значительному улучшению качества жизни психически больных и будет иметь определённый экономический эффект.

Литература

  1. Смулевич А. Б., Пантелеева Г. П. Некоторые актуальные проблемы клинической психофармакотерапии // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. — 1983. — Т. 83, вып. 9. — С. 1345–1351.
  2. Авруцкий Г. Я., Недува А. А. Лечение психически больных: Руководство для врачей. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Медицина, 1988. — 528 с.
  3. Мосолов С. Н. Основы психофармакотерапии. — М.: Восток, 1996. — 288 с.
  4. Краммер Дж., Гейне Б. Использование лекарств в психиатрии / Пер. с англ. — Амстердам–Киев: Б. и., 1996. — 256 с.
  5. Мосолов С. Н. Биологические основы современной антипсихотической терапии // Российский психиатрический журнал. — 1998. — № 6. — С. 7–12.
  6. Яничак Ф. Дж., Дэвис Дж. М., Прескорн Ш. Х., Айд Дж. мл. Принципы и практика психофармакотерапии / Пер. с англ. С. А. Малярова. — Киев: Ника-Центр, 1999. — 728 с.
  7. Мосолов С. Н. Современный этап развития психофармакотерапии // Новые достижения в терапии психических заболеваний / Под ред. С. Н. Мосолова. — М.: Бином, 2002. — С. 21–37.
  8. Смулевич А. Б., Гиндикин В. Я., Аведисова А. С. и др. Применение психотропных средств в общемедицинской сети // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. — 1985. — Т. 85, вып. 4. — С. 594–599.
  9. Голдберг Д., Бенджамин С., Крид Ф. Психиатрия в медицинской практике / Пер. с англ. А. Абессоновой, Д. Полтавца. — Киев: Сфера, 1999. — 304 с.
  10. Попов М. Ю. Фармакотерапия шизофрении: анализ объективных трудностей // Российский психиатрический журнал. — 2003. — № 4. — С. 41–45.
  11. Жевуска М., Борковска А., Черникевич А. и др. Принципы лечения шизофрении. Согласованное мнение польских авторов, 2002 // Фармакотерапия в психиатрии и неврологии. — 2002. — № 3. — С. 1–44.
  12. Кабанов С. О., Мосолов С. Н. Нейролептики и нейрокогнитивный дефицит при шизофрении // Российский психиатрический журнал. — 2003. — № 5. — С. 60–68.
  13. Тиганов А. С. Шизофрения // Руководство по психиатрии / А. С. Тиганов, А. В. Снежневский, Д. Д. Орловская и др.; Под ред. А. С. Тиганова: В 2 т. — М.: Медицина, 1999. — Т. 1. — С. 407–555.
  14. Handbook of schizophrenia / Eds. H. A. Nasrallah, D. R. Weinberger, F. A. Henns, L. E. Delisi, M. T. Tsung, J. C. Simpson, M. I. Herz, S. J. Keith, J. P. Docherty, S. R. Steinhauer, J. H. Gruzeiler, J. Zubin. — Amsterdam–New York: Elsevier, 1986–1990. — Vol. 1–5.
  15. Джонс П. Б., Бакли П. Ф. Шизофрения / Пер. с англ.; Под общ. ред. С. Н. Мосолова. — М.: Медпресс-информ, 2008. — С. 21–194.
  16. Тёлле Р. Психиатрия с элементами психотерапии / Пер. с нем. Г. А. Обухова. — Минск.: Интерпрессервис, 2002. — 469 с.
  17. Schatzberg A. F., Nemeroff C. B. Textbook of psychopharmacology. — 2nd ed. — Washington: АРР, 1998. — 1095 p.
  18. Silver J. M., Hurowitz G. I., Yudofsky S. C. Biological therapies for mental disorders // Clinical Psychiatry for Medical Students / Ed. A. Stoudemire. — 3rd ed. — Philadelphia–New York: Lippincott–Raven Publishers, 1998. — P. 638–688.
  19. Albers L. J., Hahn R. K., Reist Ch. Handbook of psychiatric drugs: Year 2001–2002 Edition. — California: Current Clinical Strategies Publishing, 2002. — 98 p.
  20. Попов М. Ю. Фармакотерапия шизофрении: анализ объективных трудностей // Российский психиатрический журнал. — 2003. — № 4. — С. 41–45.
  21. Александровский Ю. А. О некоторых методических подходах к оптимизации научных исследований в клинической психиатрии и психофармакотерапии // Российский психиатрический журнал. — 2006. — № 3. — С. 4–9.
  22. Смулевич А. Б., Дубницкая Э. Б. Психопатология и терапия шизофрении на неманифестных этапах процесса // Психиатрия и психофармакотерапия. — 2005. — Т. 7, № 4. — С. 3–7.
  23. Сыропятов О. Г., Дзеружинская Н. А. Современное лечение шизофрении [Электронный ресурс] // Нейроnews: психоневрология и нейропсихиатрия. — 2007. — № 2. — Режим доступа: http://neuro.health-ua.com/article/33.html.
  24. Бурлаков А. В. К проблеме лечения шизофрении, протекающей с сенесто-ипохондрическими расстройствами (опыт применения сероквеля) // Психиатрия и психофармакотерапия. — 2003. — № 5. — С. 72–75.
  25. Гурович И. Я., Шмуклер А. Б., Магомедова М. В., Дороднова А. С., Белокурова Е. А., Мовина Л. Г. Помощь больным шизофренией с первым психотическим эпизодом: применение кветиапина // Социальная и клиническая психиатрия. — 2004. — Т. 14, № 3. — С. 69–72.
  26. Калинин В. В. Применение препарата сероквель (кветиапин) для лечения больных шизофренией (обзор) // Психиатрия и психофармакотерапия. — 2005. — Т. 2, № 2. — С. 34–38.
  27. Чабан О. С., Хаустова Е. А. Рациональный подход к терапии шизофрении и шизоаффективных расстройств [Электронный ресурс] // Нейроnews: психоневрология и нейропсихиатрия. — 2009. — № 1. — Режим доступа: http://neuro.health-ua.com/article/163.html.
  28. Curran M. P., Keating G. M. Treatment of schizophrenia: role of injections of risperidon of the protracted action // Dis. Manage Health Outcomes. — 2006. — Vol. 14, № 2. — P. 107–125.
  29. Tamminga C. A., Holcomb H. H. Phenotype of schizophrenia: a review and formulation // Molecular Psychiatry. — 2005. — Vol. 10, № 1. — P. 27–39.
  30. Tamminga C. A. Treatment mechanisms: traditional and new antipsychotic drugs // Dialogues in Clinical Neuroscience. — 2000. — Vol. 2. — P. 281–286.
  31. Falkai P., Wobrock T., Lieberman J. et al. World Federation of Societies of Biological Psychiatry (WFSBP) guidelines for biological treatment of schizophrenia, part 1: acute treatment of schizophrenia // World Journal of Biological Psychiatry. — 2005. — Vol. 6. — P. 132–191.
  32. Нуллер Ю. Л. Практические аспекты психофармакотерапии: трудности и ошибки // Психиатрия и психофармакотерапия. — 2002. — № 4. — С. 16–18.
  33. Козловский В. Л. Основы адекватного применения препаратов в психиатрии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В. М. Бехтерева. — 2004. — № 4. — С. 3–6.
  34. Козловский В. Л., Попов М. Ю. Перспективы патогенетического подхода к обоснованию фармакотерапии шизофрении // Социальная и клиническая психиатрия. — 2004. — № 1. — С. 97–102.
  35. Кузнецов В. Н., Мазуренко М. А., Маляров С. А., Насинник О. А., Юдин Ю. Б., Юрьева Л. Н. Клиническое руководство по диагностике и лечению депрессивных расстройств в практике врача первичной медико-санитарной помощи. — Киев: Б. и., 2004. — С. 30–35.
  36. Вуд Ф. Психофармакология позднего возраста / Пер. с англ.; Под ред. Р. Джекоби, К. Оппенгаймер. — 2-е изд. — Киев: Сфера, 2001. — Т. 1. — С. 205–232.
  37. Каплан Г. И., Сэдок Б. Дж. Клиническая психиатрия / Пер. с англ. — М.: Медицина, 1994. — Т. 1. — 672 с.; Т. 2. — 524 с.
  38. Гельдер М., Гэт Д., Мейо Р. Оксфордское руководство по психиатрии / Пер. с англ. — 2-е изд. — Киев: Сфера, 1997. — Т. 2. — 436 с.


© «Новости украинской психиатрии», 2009
Редакция сайта: editor@psychiatry.ua
ISSN 1990–5211